Неточные совпадения
— Иди, ничаво! — прокричал с красным
лицом веселый
бородатый мужик, осклабляя белые зубы и поднимая зеленоватый, блестящий на солнце штоф.
Он злился. Его раздражало шумное оживление Марины, и почему-то была неприятна встреча с Туробоевым. Трудно было признать, что именно вот этот человек с бескровным
лицом и какими-то кричащими глазами — мальчик, который стоял перед Варавкой и звонким голосом говорил о любви своей к Лидии. Неприятен был и
бородатый студент.
Самгин, оглядываясь, видел
бородатые и бритые, пухлые и костлявые
лица мужчин, возбужденных счастьем жить, видел разрумяненные мордочки женщин, украшенных драгоценными камнями, точно иконы, все это было окутано голубоватым туманом, и в нем летали, подобно ангелам, белые лакеи, кланялись их аккуратно причесанные и лысые головы, светились почтительными улыбками потные физиономии.
Снова начали петь, и снова Самгину не верилось, что
бородатый человек с грубым
лицом и красными кулаками может петь так умело и красиво. Марина пела с яростью, но детонируя, она широко открывала рот, хмурила золотые брови, бугры ее грудей неприлично напрягались.
Все, кроме Елены. Буйно причесанные рыжие волосы, бойкие, острые глаза, яркий наряд выделял Елену, как чужую птицу, случайно залетевшую на обыкновенный птичий двор. Неслышно пощелкивая пальцами, улыбаясь и подмигивая, она шепотом рассказывала что-то
бородатому толстому человеку, а он, слушая, вздувался от усилий сдержать смех,
лицо его туго налилось кровью, и рот свой, спрятанный в бороде, он прикрывал салфеткой. Почти голый череп его блестел так, как будто смех пробивался сквозь кость и кожу.
У одного из них
лицо было наискось перерезано черной повязкой, закрывавшей глаз, он взглянул незакрытым мохнатым глазом в окно на Клима и сказал товарищу, тоже
бородатому, похожему на него, как брат...
Ему вспомнилось, как однажды, войдя в столовую, он увидал, что Марина, стоя в своей комнате против Кутузова, бьет кулаком своей правой руки по ладони левой, говоря в
лицо бородатого студента...
В конце комнаты у стены — тесная группа людей, которые похожи на фабричных рабочих, преобладают солидные,
бородатые, один — высокий, широкоплеч, почти юноша, даже усов не заметно на скуластом, подвижном
лице, другой — по плечо ему, кудрявый, рыженький.
Сбоку Клима Ивановича что-то рявкнуло и зарычало, он взглянул в окно, отделенные от него только стеклами двойных рам, за окном корчились, страшно гримасничая,
бородатые, зубастые
лица.
Было найдено кое-что свое, и, стоя у окружного суда, Клим Иванович Самгин посмотрел, нахмурясь, вдоль Литейного проспекта и за Неву, где нерешительно, негусто дымили трубы фабрик. В комнате присяжных поверенных кипел разноголосый спор, человек пять адвокатов, прижав в угол широколицего,
бородатого, кричали в
лицо ему...
Он ожидал увидеть глаза черные, строгие или по крайней мере угрюмые, а при таких почти бесцветных глазах борода ротмистра казалась крашеной и как будто увеличивала благодушие его, опрощала все окружающее. За спиною ротмистра, выше головы его, на черном треугольнике —
бородатое, широкое
лицо Александра Третьего, над узенькой, оклеенной обоями дверью — большая фотография лысого, усатого человека в орденах, на столе, прижимая бумаги Клима, — толстая книга Сенкевича «Огнем и мечом».
Из окна конторы высунулось бледное, чернобородое
лицо Захария и исчезло; из-за угла вышли четверо мужиков, двое не торопясь сняли картузы, третий — высокий, усатый — только прикоснулся пальцем к соломенной шляпе, нахлобученной на
лицо, а четвертый — лысый,
бородатый — счастливо улыбаясь, сказал звонко...
Он рассматривал сотни лохматых, гладко причесанных и лысых голов, курносые,
бородатые, здоровые
лица, такие солидные, с хорошими глазами, ласковыми и строгими, добрыми и умными.
Она величественно отошла в угол комнаты, украшенный множеством икон и тремя лампадами, села к столу, на нем буйно кипел самовар, исходя обильным паром, блестела посуда, комнату наполнял запах лампадного масла, сдобного теста и меда. Самгин с удовольствием присел к столу, обнял ладонями горячий стакан чая. Со стены, сквозь запотевшее стекло, на него смотрело
лицо бородатого царя Александра Третьего, а под ним картинка: овечье стадо пасет благообразный Христос, с длинной палкой в руке.
Было очень шумно, дымно, невдалеке за столом возбужденный еврей с карикатурно преувеличенным носом непрерывно шевелил всеми десятью пальцами рук пред
лицом бородатого русского, курившего сигару, еврей тихо, с ужасом на
лице говорил что-то и качался на стуле, встряхивал кудрявой головою.
Арестанты —
бородатые, бритые, старые, молодые, русские, инородцы, некоторые с бритыми полуголовами, гремя ножными кандалами, наполняли прихожую пылью, шумом шагов, говором и едким запахом пота. Арестанты, проходя мимо Масловой, все жадно оглядывали ее, и некоторые с измененными похотью
лицами подходили к ней и задевали ее.
Груздев сидел у стола, как-то по-старчески опустив голову. Его
бородатое бойкое
лицо было теперь грустно, точно он предчувствовал какую-то неминучую беду. Впрочем, под влиянием лишней рюмки на него накатывался иногда такой «стих», и Петру Елисеичу показалось, что благоприятель именно выпил лишнее. Ему и самому было не легко.
Суета на балконе затихла. Барыня с мальчиком и господин в золотых очках подошли к самым перилам; остальные почтительно остановились на заднем плане. Из глубины сада пришел садовник в фартуке и стал неподалеку от дедушки. Откуда-то вылезший дворник поместился позади садовника. Это был огромный
бородатый мужчина с мрачным, узколобым, рябым
лицом. Одет он был в новую розовую рубашку, по которой шли косыми рядами крупные черные горошины.
Все, что произошло потом, Сергей помнил смутно, точно в каком-то ужасном горячечном бреду. Дверь подвала широко с грохотом распахнулась, и из нее выбежал дворник. В одном нижнем белье, босой,
бородатый, бледный от яркого света луны, светившей прямо ему в
лицо, он показался Сергею великаном, разъяренным сказочным чудовищем.
Полковник Брем, одетый в кожаную шведскую куртку, стоял у окна, спиною к двери, и не заметил, как вошел Ромашов. Он возился около стеклянного аквариума, запустив в него руку по локоть. Ромашов должен был два раза громко прокашляться, прежде чем Брем повернул свое худое,
бородатое, длинное
лицо в старинных черепаховых очках.
Домашняя птица дохла от повальных болезней, комнаты пустовали, нахлебники ругались из-за плохого стола и не платили денег, и периодически, раза четыре в год, можно было видеть, как худой, длинный,
бородатый Зегржт с растерянным потным
лицом носился по городу в чаянии перехватить где-нибудь денег, причем его блинообразная фуражка сидела козырьком на боку, а древняя николаевская шинель, сшитая еще до войны, трепетала и развевалась у него за плечами наподобие крыльев.
Отовсюду на него смотрят
бородатые люди, на звериных
лицах задумчиво мигают детские глаза; иногда кто-нибудь вздыхает, и это хорошо подчеркивает победительную силу песни.
Он в первый раз назвал её так, пугливо оглянулся и поднял руку к
лицу, как бы желая прикрыть рот. Со стены, из рамы зеркала, на него смотрел большой, полный,
бородатый человек, остриженный в кружок, в поддёвке и сиреневой рубахе. Красный, потный, он стоял среди комнаты и смущённо улыбался мягкой, глуповатой улыбкой.
У лавки менялы собралась большая толпа, в ней сновали полицейские, озабоченно покрикивая, тут же был и тот,
бородатый, с которым разговаривал Илья. Он стоял у двери, не пуская людей в лавку, смотрел на всех испуганными глазами и всё гладил рукой свою левую щёку, теперь ещё более красную, чем правая. Илья встал на виду у него и прислушивался к говору толпы. Рядом с ним стоял высокий чернобородый купец со строгим
лицом и, нахмурив брови, слушал оживлённый рассказ седенького старичка в лисьей шубе.
— Да-а, повалил! Теперь, слава те господи, потеплеет! — с удовольствием ответил полицейский.
Лицо у него было большое, красное,
бородатое.
Все эти люди, и молодежь и пожилые,
бородатые и волосатые, были с чрезвычайно серьезными
лицами, будто они пришли не в летний театр развлекаться и веселиться, как публика у фонтана, а явились, по крайней мере, в университет слушать любимого профессора.
В ней я видел продолжение своей жизни, и мне не то чтобы казалось, а я чувствовал, почти веровал, что когда, наконец, я сброшу с себя длинное, костлявое,
бородатое тело, то буду жить в этих голубых глазках, в белокурых шелковых волосиках и в этих пухлых розовых ручонках, которые так любовно гладят меня по
лицу и обнимают мою шею.
На
лицах людей, окружавших его, выразилось недоумение; синие и красные
бородатые фигуры начали вздыхать, почесываться, переминаться с ноги на ногу. Иные, безнадежно посмотрев на Фому, отворотились в сторону.
— Ничего! — с досадой ответил сыщик. Щёки у него покраснели, он закусил губы. По его взгляду Евсей догадался, что он следит за писателем. Не спеша, покручивая ус, писатель шёл рядом с пожилым, коренастым человеком в расстёгнутом пальто и в летней шляпе на большой голове. Человек этот громко хохотал и, поднимая кверху
бородатое красное
лицо, вскрикивал...
Старая деревянная церковь понравилась ему, в ней было множество тёмных уголков, и его всегда жутко тянуло заглянуть в их уютную, тёплую тишину. Он тайком ждал, что в одном из них найдёт что-то необычное, хорошее, оно обнимет его, ласково прижмёт к себе и расскажет нечто, как, бывало, делала его мать. Иконы были чёрные от долголетней копоти, осевшей на них, и все святые лики, добрые и строгие, одинаково напоминали
бородатое, тёмное
лицо дяди Петра.
Мелькают
бородатые и молодые
лица, почтенная седина матерого сплавщика с безусой юностью «выученика».
Как на ниточках, подергивается душа, а под коленом что-то сокращается, и чем больше дергает и чем резвее сокращается, тем степеннее
бородатые и безбородые
лица.
Но все размышления внезапно пресеклись, исчезли, спугнутые страхом: Артамонов внезапно увидал пред собою того человека, который мешал ему жить легко и умело, как живёт Алексей, как живут другие, бойкие люди: мешал ему широколицый,
бородатый человек, сидевший против него у самовара; он сидел молча, вцепившись пальцами левой руки в бороду, опираясь щекою на ладонь; он смотрел на Петра Артамонова так печально, как будто прощался с ним, и в то же время так, как будто жалел его, укорял за что-то; смотрел и плакал, из-под его рыжеватых век текли ядовитые слёзы; а по краю бороды, около левого глаза, шевелилась большая муха; вот она переползла, точно по
лицу покойника, на висок, остановилась над бровью, заглядывая в глаз.
При воспоминании об яйцевидной голове появилась вдруг мысль о
лице бритом и
бородатом, и тут Коротков остановился.
Встретил я над Днепром человека: сидит он на берегу против Лавры и камешки в воду бросает; лет пятьдесят ему,
бородатый, лысый,
лицо морщинами исчерчено, голова большая; я в то время по глазам уже видел серьёзных людей, — подошёл к нему, сел рядом.
Когда выпал первый снег, она съездила в город и привезла старичка,
бородатого, длиннополого выкреста, у которого все
лицо было покрыто синими жилками.
Николай вспомнил
бородатого рослого мужика с худым, красивым
лицом и серьёзными добрыми глазами, вспомнил свою крёстную сестру, бойкую, весёлую Дашутку, и брата её Ефима, высокого парня, пропавшего без вести.
(Ушли. Достигаев стоит у стола, потирая лоб, щёки, точно хочет стереть улыбку с
лица.
Бородатый солдат щупает драпировку.)
С тихим шуршанием пополз грязно-серый брезент, и одно за другим выплыли белые пятна
лиц,
бородатых и старых, молодых и безбородых, все разных, но объединенных между собою тем страшным сходством, какое придает смерть.
Вокруг него кричали, голосили, спорили и ругались; перед глазами мелькали
бородатые и безбородые
лица, все знакомые и приветливые: теперь он уже не мог бы разобрать, кто бил его когда-то и кто не бил.
Когда глаза мало-помалу привыкли к окружающему, прежде всего я увидела старых,
бородатых горцев с неподвижно суровыми
лицами, в праздничных бешметах, сидящих на подушках, раскуривая кальяны.
Все время начеку, все время внутренне поджавшийся, Храбров хотел на него грозно закричать и затопать ногами. Но так из души вырвались слова казака, так он перекрестился, что Храбров шагнул к нему вплотную, заглянул пристально в
бородатое его
лицо и хриплым шепотом спросил...
Альбом, развернутый перед Теркиным на подоконнике, держался не в особенном порядке. Нижние карточки плохо сидели в своих отверстиях, не шли сплошными рядами, а с промежутками. Но все-таки было много всякого народа: мужчин, женщин, скверно и франтовато одетых,
бородатых и совсем безбородых, с скопческими
лицами, смуглых и белобрысых. И фамилии показывали, что тут стеклись воры и карманники с разных русских окраин: мелькали польские, немецкие, еврейские, хохлацкие фамилии.
Анна Ивановна умиленно слушала, хоть мало понимала, и в ее полном, круглом
лице удивительное было сходство с
бородатым, продолговатым
лицом Иринарха.
Бородатый солдат с синим, раздувшимся
лицом опирался локтем здоровой руки о подушку и необычно громко, как говорят глухие, рассказывал соседу...
Прошел, внимательно глядя вперед, пожилой татарин с слегка отвисшею губою и опущенными вниз углами губ; прошел скуластый,
бородатый пермяк с изрытым оспою
лицом.
Дверь распахнулась, и на пороге показался
бородатый мужик, в кучерском кафтане и с большим чемоданом на плече, весь, с головы до ног, облепленный снегом. Вслед за ним вошла невысокая, почти вдвое ниже кучера, женская фигура без
лица и без рук, окутанная, обмотанная, похожая на узел и тоже покрытая снегом. От кучера и узла на девочку пахнуло сыростью, как из погреба, и огонь свечки заколебался.
— Любопытна больно… делай, коли велят… — с угрожающим жестом заявил другой
бородатый мужчина с зверским
лицом.
Подхожу к деревне; против первого дома, на дороге, ко мне боком, стоит не двигается человек. Очевидно, ждет чего-то или кого-то, ждет так, как умеют ждать только рабочие люди, — без нетерпения, без досады. Подхожу ближе — крестьянин,
бородатый, косматый, с проседью, здоровенный, простое рабочее
лицо. Курит не цигарку бумажную, а трубочку. Поздоровались.